Каталог статей

В сурдокамере — закрытом наглухо помещении, из которого нельзя самому выйти, — будущий космонавт проходит испытание на одиночество. Когда он входит в сурдокамеру, за ним захлопывается тяжёлая стальная дверь. Он оказывается словно бы в кабине космического корабля: кресло, пульт управления, телевизионная камера, позволяющая следить за состоянием испытуемого, запас пищи, бортовой журнал. Испытуемый может обратиться к оператору, но он не услышит ответа. В космическом корабле дело обстоит лучше — там связь двусторонняя.
На какое время тебя поместили в одиночку — неизвестно. Ты должен терпеть. Ты один, совсем один.
Тут есть часы, но очень скоро ты утрачиваешь ощущение времени. Это длится долго. Будущий космонавт входит в сурдокамеру с атласно выбритыми щеками, выходит с молодой мягкой бородой. Всё же, как ни странно, ему кажется, что он пробыл меньше времени, нежели на самом деле...
Главный конструктор Королёв придавал колоссальное значение тому, кто первым полетит в космос. Можно предусмотреть всё или почти всё, но нельзя предусмотреть, что будет с человеком, когда он впервые окажется в космосе, выйдя из-под власти земных сил. Как же одиноко будет этому смельчаку в космическом корабле — вокруг пустота, а Земля и всё, что он любил, далеко, далеко!.. Полное одиночество — удел первого космонавта, уже второй космонавт не будет столь одинок, ибо с ним будет первый.
Первому космонавту надо было доказать раз и навсегда, всем, всем, всем, что пребывание в космосе посильно человеку.
Естественно, что Королёв с особым вниманием следил за испытаниями в сурдокамере, испытаниями на одиночество. Он жадно спрашивал очередного «бородача»:
— О чём вы там думали?
И слышал обычно в ответ:
— Всю свою жизнь перебрал...
Да, долгое одиночество позволяло вдосталь покопаться в прошлом.
А вот испытуемый, чьи показатели оказались самыми высокими, ответил с открытой мальчишеской улыбкой:
— О чём я думал? О будущем, товарищ Главный!
Королёв посмотрел в яркие, блестящие глаза, даже на самом дне не замутнённые отстоем пережитого страшного одиночества.
— Чёрт возьми, товарищ Гагарин, вашему будущему можно только позавидовать!
«Да и моему тоже», — подумал Главный конструктор, вдруг уверившийся, что первым полетит этот ладный, радостный человек...
Читателю известно, что Главный не ошибся. Королёв безмерно гордился подвигом Гагарина и радовался его успеху куда больше, чем собственному. Удивлённый ликованием обычно сдержанного и немногословного Королёва, один из его друзей и соратников спросил как-то раз:
— Сергей Палыч, неужели ты считаешь, что другие космонавты справились бы с заданием хуже, чем Гагарин?
— Ничуть! — горячо откликнулся Королёв. — Придёт время, и каждый из них превзойдёт Гагарина. Но никто после полёта так не улыбнётся человечеству и Вселенной, как Юра Гагарин. А это очень важно, куда важнее, чем мы можем себе представить...